Николай Автухович: «Беларусь нужно менять»
- 22.01.2008, 10:42
В прошлую пятницу, как мы уже сообщали, неожиданно досрочно был освобожден один из белорусских политзаключенных Николай Автухович – ему сменили заключение на исправительные работы по месту жительства.
Журналист «Радыё Свабода» Александр Улитенок беседует с Николаем Автуховичем о провакациях, которые совершаются в колонии против заключенных. Как и зачем это делается?
- Те заключенные, которые были в так называемой «одиночке», - колонии номер один по столичной улице Кальварийской, - говорят о ней весьма специфически, в смысле морального климата. В чем это выражается?
- В этой колонии большинство сидит за экономические преступления, хотя, безусловно, есть и обычные уголовники. И в больше части именно они «сотрудничают» с администрацией.
- Зачем ей такая поддержка со стороны криминалитета?
- Оперативный отдел собирает информацию именно с их помощью. Как это делается? Скажем, когда я только пришел в колонию, за мной вслед ходили чуть ли не десять человек. Вслушивались во все, чтобы я не сказал. Провоцировали на беседы, чтобы найти хоть некую зацепку – на меня хотели еще повесить уголовное дело по взрыву, пожару в Волковыске. Некие гранатометы также упоминали, которые нашли в Гродно – все это планировали использовать в новом уголовном деле.
- Ну, а поддержку в окружении заключенных вы ощущали?
- Тайком говорили: «Николаевич, держись, так как меня вызвали и просили «работать» против тебя».
- Вот вы – сильная личность, которую сложно запугать: афганец, орденоносец, две боевые медали, имеете опыт сопротивления властям во время отстаивания своих предпринимательских прав… Ну, а люди обычные, которые случайно попали в жернова жизни, где-то оступились, либо их вообще обговорили, подставили – неважно, главное, что они оказались на зоне. Вот этих заключенных можно таким давлением администрации сломить?
- Такого хватает… По неживому какому-то взгляду человека можно понять: его сломали, подтолкнули к тому же сотрудничеству.
- Скажите, Николай, а зачем там своя служба безопасности: неужели будни колонии вынуждали к побегам, организованному сопротивлению, даже бунту?
- Такая практика, вероятно, была всегда. А у нас еще своя специфика. Да и не только здесь – много где хватает «сидельцев» за недоказанностью вины. И чтобы укомплектовать дела всеми необходимыми уликами, сбор компромата продолжается даже в тюрьмах.
- А как же соотносится подобная практика с объявленной властями идеей перевоспитания преступников?
- Перевоспитать человека в тюрьме невозможно. А практика выявления новых фактов якобы преступлений, о чем я говорил ранее, спускается сверху. Однако так происходит не везде, а в колониях, где людей хотят еще больше «раскрутить», еще больше денег содрать – КГБ, другие организации дают соответствующие указания, разработки: на что человека «пробивать», какие ему вопросы задавать, за кем следить.
- Людей, которые ранее лояльно относились к режиму, такая вот практика обработки в колонии вынуждает переосмыслить все, что было и происходит на свободе?
- Безусловно, когда их осудили ни за что, к тому же на немалые сроки (а по экономическим статьям меньше чем на шесть лет сюда никто не «заезжает»), Беларусь нужно менять.